Наверное, девочка во мне захотела эмоций и ревности, которые тут же получила.

— Если пойдешь, то только со мной. С учителями твоими сам договорюсь! Я тебя никому не отдам, Облачко, слышишь? Даже однокласснику. Даже простой выйти на сцену.

Он думает, я возражать буду? Даже не собираюсь! Если всё получится, то я стану Счастливым Облачком, и тоже ни за что не откажусь от Жени. Пусть не надеется!

***

— Ой! — громко вскрикиваю, когда игла пронзает вену.

Место прокола пульсирует, а кровь отказывается бежать в пробирку. Медсестра проталкивает иглу дальше, делая тем самым боль невыносимой. Мне хочется дернуться, но я прекрасно знаю, что не поможет.

Сквозь слёзы терплю и жду, когда женщина наберет нужное количество материала для обследования.

На металлическом поддоне еще 4 с разноцветными метками. В пятом сейчас пара капель. Медсестра ругается шёпотом, наклоняясь ниже. Запах приторных духов вбивается в ноздри даже сквозь маску и вызывает приступ тошноты.

Сегодня я сдаю анализы натощак. Илью беспокоит моё состояние и временами накатывающая апатия. Бат боится, что с таким трудом достигнутые показатели упадут, но я уверена, что со мной всё в порядке. В том, в котором я могу быть. Грущу же я по иному поводу, о котором запрещаю себе думать.

— Давай другую попробуем. Не идёт совсем.

На второй руке затягивается жгут, я активно работаю кулаком, следя за тем, как тонкие вены «прячутся» под кожей. Новый прокол и слезы уже брызжут, потому что сдержать не получается.

— Жжёт.

— Потерпи, надо собрать, чтобы завтра тебя не мучить.

Терплю, вдыхая и выдыхая. Рассматриваю календарь, плакаты, появившиеся на стенах сегодня, нераспечатанные коробки с антисептиками, стоящие в стеклянном шкафу. Знаю, что всё это в качестве жеста доброй воли прислал в клинику мой отец, но… Ни этот поступок, ни другие его слова и сообщения не могут перекрыть воспоминания о сдёрнутом колечке.

— Сильнее, Женя.

Механически сжимаю и разжимаю кулак, но вены решили, что не готовы отдавать драгоценную жидкость.

— Сейчас сюда попробую, — медсестра давит пальцем и меняет иглу.

Повторяет манипуляции и — о чудо! — хватает на две пробирки. Дальше, как я не прошу мысленно свой организм сжалиться, ничего не получается.

На сгибе расползается некрасивый синяк. Медсестра равнодушно завязывает руку и возвращается к другой:

— Ещё раз сюда. Может, пойдет.

Хочу возразить, что не пойдет, потому что я устала, хочу пить и есть. Хочу лечь и поспать, а не сидеть в прохладной комнате в шесть утра и не мучиться от неумелых действий нового сотрудника. Но молчу, конечно. Кто я такая, чтобы жаловаться? А женщина выполняет свою работу.

Правда, больно и неаккуратно, но, может, дело не в ней, а во мне?

— Справились? — Илья запахивает халат на ходу, приближаясь к креслу. Придирчиво рассматривает и отодвигает мучительницу.

— Опусти руки и отвернись. Сам сделаю.

Брату доверяю и послушно прикрываю веки, откинувшись в кресле. Чувствую затянутый жгут, сжимаю кулак и расслабляюсь, скорее поняв, чем почувствовав, что всё получилось.

— Илья Викторович, золотые руки…

— Идите, Ольга, я доделаю, — тоном, не терпящим возражений, произносит брат.

В его голосе слышится злость, когда он видит синяк.

Покончив с неприятной процедурой, вместе с Ильёй иду к нему в кабинет и получаю огромную порцию ещё теплых блинов.

— Таня расстаралась? — с набитым ртом спрашиваю, хотя знаю, что невестка совершенно не умеет готовить выпечку.

Ни блины, ни пироги, ни печенье — ничего из муки, по её словам, «не лепится» и «не подходит».

— Не угадала. Женя твой постарался. Точнее, его мама.

— Что? — тут же подскакиваю к окну.

— Пять минут, Жек. И не беги!

43

POV Евгений

Мои глаза моментально находят худенькую фигурку. И не потому, что на парковке рано утром пустынно, моя машина единственная, если не считать нескольких тачек персонала в специально выделенном углу. Нет!

Мой радар заточен на Женю и, кажется, с закрытыми глазами в любой толпе я готов найти её.

Ловлю и кружу, замирая от удовольствия. Стоит вдохнуть запах волос Облачка, и жизнь играет новыми красками.

— Ты рано, — минутой спустя, когда наши губы печёт от поцелуя, замечает Женя. — Илья рассказал, да?

— Скорее я его поднял пораньше, — смеюсь. — Не хотел заранее говорить, потому что не знал сам. Мне уехать надо на пару дней.

— На пару? — глаза Облачка становятся печальными, а голосок начинает дрожать.

Через три дня у неё вручение аттестата, на которое она готовится идти. Светлов дал зелёный свет, и сам собирается приехать, чтобы порадоваться за сестру.

— Пару, малышка. Сегодня уеду, завтра вечером я в городе. На твой праздник мы идём парой, не забыла?

Чмокаю невесту в нос и крепко-крепко обнимаю, напитываясь нашими чувствами и напитывая её своими. Делюсь силой и поддержкой, зная, как Женечке тяжело.

Обещаю часто звонить и писать, а потом долго смотрю на двери, за которыми она скрылась.

Даже через два часа после прощания, уже сидя в удобном кресле автобуса, арендованного для команды, не могу забыть эту чёртову дверь.

Мы прощаемся каждый вечер и встречаемся на следующий день. Мы не можем быть рядом постоянно, но сегодняшнее расставание длиной в два дня выводит меня из себя.

Я не мог не поехать. Просто не мог!

Подписанный контракт на съемки и рекламу спортивной одежды включает пункт о моём присутствии на каждой игре. Неустойка подъемная, но я сейчас не могу себе позволить разбрасываться финансами.

— Не страдай, — пихает плечом сидящий рядом Орёл, — завтра прикатишь к своей девочке. Разлука только на пользу!

Доморощенный философ с серьезным видом поднимает палец вверх, шустро спрятав от меня экран смартфона. Но я ловко перехватываю руку и друга и тычу ему в лицо открытую фотку:

— Кто бы говорил, да?

— Это другое.

— Ага. Пускать слюни на профиль в сети и мечтать о несбыточном лучше?

Чувствую, что перегнул и извиняюсь. У друга свои переживания и полное отсутствие личной жизни, хотя претенденток море. Но Орёл уже не первый месяц ведёт монашеский образ жизни, поставив на паузу попытки добиться несговорчивую девчонку.

— Проехали, — великодушно басит Игнат и переводит тему.

Нам, безусловно, есть, что обсудить: предстоящую пересдачу, потому что сегодняшний экзамен мы пропускаем, предложение спонсоров, готовых щедро вложиться, поведение моего отца. Да много, короче, чего. Вместо сна, переговариваемся, строя планы на лето.

Перспектива вырисовывается классная, если парни завтра одержат победу. Выйти на первое место, и взять кубок было когда-то совместной мечтой. И вот всего два шага отделяет нас от реализации той самой мечты.

***

Пацаны повели в середине первой четверти (прим. — в баскетболе матч длится 4 периода, каждый из которых длится 12 минут; время в периоде отсчитывается с учетом остановок времени, таких как свисток судьи, тайм-ауты или штрафные броски), поймав «Технарь» на проблемах с трехочковыми и общей реализацией бросков, а уже во второй четверти нарастили преимущество до плюс семнадцати.

Разница сжималась до семи очков в третьей четверти, но рывком в начале четвертой наши вернули свои семнадцать и довели до победы очень спокойно.

Синхронно со всеми болельщиками вскакиваю и выбрасываю руки вверх! Адреналин шарашит по венам, а горло саднит от криков, но игра того стоила!

Орёл прихрамывая подбегает, чтобы отбить руками традиционные «пять». Поздравляю его и остальных парней, сверкающих улыбками.

Как бы я хотел оказаться сейчас с ними! Не на скамейке, а в поле, стирая локтём пот и пытаясь отдышаться. Только тот, кто играл, поймёт мои чувства в этот момент!

Даю себе установку влиться обратно к следующему сезону, а пока, под недовольным отцовским взглядом, иду в зону награждения, чтобы фотограф отщёлкал обязательные снимки.